![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
vadim_i_zН.Лесков "Печерские антики", 1883:
Мне жаль, например, лишённого жизни Печерска и облегавших его урочищ, которые были застроены как попало, но очень живописно. Из них некоторые имели также замечательно своеобразное и характерное население, жившее неодобрительною и даже буйною жизнью в стародавнем запорожском духе. Таковы были, например, удалые Кресты и Ямки, где "мешкали бессоромние дiвчата", составлявшие любопытное соединение городской, культурной проституции с казаческим простоплётством и хлебосольством. К этим дамам, носившим не европейские, а национальные малороссийские уборы, или так называемое "простое платье", добрые люди хаживали в гости с своею "горiлкою, с ковбасами, с салом и рыбицею", и "крестовские дiвчатки" из всей этой приносной провизии искусно готовили смачные снеди и проводили с своими посетителями часы удовольствия "по-фамильному".
Были из них даже по-своему благочестивые: эти открывали свои радушные хаты для пиров только до "благодатной", то есть до второго утреннего звона в лавре. А как только раздавался этот звон, казачка крестилась, громко произносила: "радуйся, благодатная, господь с тобою" и сейчас же всех гостей выгоняла, а огни гасила.
Это называлося "досидеть до благодатной".
И гости - трезвые и пьяные - этому подчинялися.
Теперь этого оригинального типа непосредственной старожилой киевской культуры с запорожской заправкой уже нет и следа. Он исчез, как в Париже исчез тип мюзаровской гризеты, с которою у киевских "крестовых дiвчат" было нечто сходственное в их простосердечии.
А.Куприн. "Яма", нач. 1909:
Давным-давно, задолго до железных дорог, на самой дальней окраине большого южного города жили из рода в род ямщики - казенные и вольные. Оттого и вся эта местность называлась Ямской слободой, или просто Ямской, Ямками, или, еще короче, Ямой. Впоследствии, когда паровая тяга убила конный извоз, лихое ямщичье племя понемногу растеряло свои буйные замашки и молодецкие обычаи, перешло к другим занятиям, распалось и разбрелось. Но за Ямой на много лет-даже до сего времени-осталась темная слава, как о месте развеселом, пьяном, драчливом и в ночную пору небезопасном.
Как-то само собою случилось, что на развалинах тех старинных, насиженных гнезд, где раньше румяные разбитные солдатки и чернобровые сдобные ямские вдовы тайно торговали водкой и свободной любовью, постепенно стали вырастать открытые публичные дома, разрешенные начальством, руководимые официальным надзором и подчиненные нарочитым суровым правилам. К концу XIX столетия обе улицы Ямы - Большая Ямская и Малая Ямская - оказались занятыми сплошь, и по ту и по другую сторону, исключительно домами терпимости. Частных домов осталось не больше пяти-шести, но и в них помещаются трактиры, портерные и мелочные лавки, обслуживающие надобности ямской проституции.
Происхождение Ямок, впрочем, не так очевидно: в (кажется) "Киевских миниатюрах" Виталия Ковалинского я читал, что исторически ямщики жили именно в окрестностях Печерска - и воспоминание Лескова о патриархальных девицах легкого поведения относится, как кажется, именно к этому району города. Когда началось строительство Новой Печерской крепости, многие дома были снесены, жителей переселили в район, получивший название Новое Строение, а вместе с ними переехал и топоним. Если я что-то напутал, пусть киевляне меня поправят.
Так или иначе, Ямская зажила своей интересной жизнью.Далее цитирую книгу «Невідомі та маловідомі сторінки історії Києва», написанную М.А.Рыбаковым:
Из-за близости порта на Подоле имелись и другие места разврата. В свое время она заполняли даже Андреевский спуск. Однако в 1850-х годах известный религиозный писатель Андрей Муравьев, который поселился на этом спуске напротив Андреевской церкви, повел с ними непримиримую борьбу. После его настойчивых ходатайств перед генерал-губернатором Васильчиковым «в продолжение одного года постепенно закрывались, один за другим, все дома беззаконной терпимости, так что совершенно от них очистилась гора, окруженная обителями и церквами».
Впоследствии подобные заведения перебрались на окраину, ближе к реке Лыбедь. Там обыватели тоже заявили о том, что «существование этих домов, привлекающих к себе любителей цинизма и буйства, представляется для данной местности вредным» (из обращения 32 домовладельцев Малой Васильковской, Эспланадной, Жандармской и Жилянской улиц к генерал-губернатору Дрентельну, 1885 г.). Только жители захолустной улицы Ямской над Лыбедью повели себя противоположно: они сами предложили устроить бордели у них, надеясь, что это будет способствовать их обогащению.
С тех пор «Ямки» приобрели столь печальную репутацию, что впоследствии (в декабре 1905 г.) домовладельцы с Ямской уже слезными прошениями добились от местных властей распоряжения «...о пере¬несений домов терпимости С Ямской улицы, присутствие которых в продолжение десятков лет осквернили ее, обесценив квартиры домовладельцев, стесняя порядочных домовладельцев снять квартиры». Они даже потребовали переименовать улицу в честь баснописца Ивана Крылова. Но городская Дума в 1907 году решила назвать бывшую Ямскую Батыевой улицей. Правда, в 1944-м она снова стала Ямской, но о прежних постыдных «Ямках» напоминает теперь только известный роман «Яма», написанный Александром Куприным по киевским впечатлениями.
Сегодняшняя Ямская улица не вызывает в памяти давнюю историю:
Даже немногочисленные старые дома не слишком напоминают о прошлом:
А церковь адвентистов седьмого дня вносит даже некоторый оттенок абсурда:
Мне жаль, например, лишённого жизни Печерска и облегавших его урочищ, которые были застроены как попало, но очень живописно. Из них некоторые имели также замечательно своеобразное и характерное население, жившее неодобрительною и даже буйною жизнью в стародавнем запорожском духе. Таковы были, например, удалые Кресты и Ямки, где "мешкали бессоромние дiвчата", составлявшие любопытное соединение городской, культурной проституции с казаческим простоплётством и хлебосольством. К этим дамам, носившим не европейские, а национальные малороссийские уборы, или так называемое "простое платье", добрые люди хаживали в гости с своею "горiлкою, с ковбасами, с салом и рыбицею", и "крестовские дiвчатки" из всей этой приносной провизии искусно готовили смачные снеди и проводили с своими посетителями часы удовольствия "по-фамильному".
Были из них даже по-своему благочестивые: эти открывали свои радушные хаты для пиров только до "благодатной", то есть до второго утреннего звона в лавре. А как только раздавался этот звон, казачка крестилась, громко произносила: "радуйся, благодатная, господь с тобою" и сейчас же всех гостей выгоняла, а огни гасила.
Это называлося "досидеть до благодатной".
И гости - трезвые и пьяные - этому подчинялися.
Теперь этого оригинального типа непосредственной старожилой киевской культуры с запорожской заправкой уже нет и следа. Он исчез, как в Париже исчез тип мюзаровской гризеты, с которою у киевских "крестовых дiвчат" было нечто сходственное в их простосердечии.
А.Куприн. "Яма", нач. 1909:
Давным-давно, задолго до железных дорог, на самой дальней окраине большого южного города жили из рода в род ямщики - казенные и вольные. Оттого и вся эта местность называлась Ямской слободой, или просто Ямской, Ямками, или, еще короче, Ямой. Впоследствии, когда паровая тяга убила конный извоз, лихое ямщичье племя понемногу растеряло свои буйные замашки и молодецкие обычаи, перешло к другим занятиям, распалось и разбрелось. Но за Ямой на много лет-даже до сего времени-осталась темная слава, как о месте развеселом, пьяном, драчливом и в ночную пору небезопасном.
Как-то само собою случилось, что на развалинах тех старинных, насиженных гнезд, где раньше румяные разбитные солдатки и чернобровые сдобные ямские вдовы тайно торговали водкой и свободной любовью, постепенно стали вырастать открытые публичные дома, разрешенные начальством, руководимые официальным надзором и подчиненные нарочитым суровым правилам. К концу XIX столетия обе улицы Ямы - Большая Ямская и Малая Ямская - оказались занятыми сплошь, и по ту и по другую сторону, исключительно домами терпимости. Частных домов осталось не больше пяти-шести, но и в них помещаются трактиры, портерные и мелочные лавки, обслуживающие надобности ямской проституции.
Происхождение Ямок, впрочем, не так очевидно: в (кажется) "Киевских миниатюрах" Виталия Ковалинского я читал, что исторически ямщики жили именно в окрестностях Печерска - и воспоминание Лескова о патриархальных девицах легкого поведения относится, как кажется, именно к этому району города. Когда началось строительство Новой Печерской крепости, многие дома были снесены, жителей переселили в район, получивший название Новое Строение, а вместе с ними переехал и топоним. Если я что-то напутал, пусть киевляне меня поправят.
Так или иначе, Ямская зажила своей интересной жизнью.Далее цитирую книгу «Невідомі та маловідомі сторінки історії Києва», написанную М.А.Рыбаковым:
Из-за близости порта на Подоле имелись и другие места разврата. В свое время она заполняли даже Андреевский спуск. Однако в 1850-х годах известный религиозный писатель Андрей Муравьев, который поселился на этом спуске напротив Андреевской церкви, повел с ними непримиримую борьбу. После его настойчивых ходатайств перед генерал-губернатором Васильчиковым «в продолжение одного года постепенно закрывались, один за другим, все дома беззаконной терпимости, так что совершенно от них очистилась гора, окруженная обителями и церквами».
Впоследствии подобные заведения перебрались на окраину, ближе к реке Лыбедь. Там обыватели тоже заявили о том, что «существование этих домов, привлекающих к себе любителей цинизма и буйства, представляется для данной местности вредным» (из обращения 32 домовладельцев Малой Васильковской, Эспланадной, Жандармской и Жилянской улиц к генерал-губернатору Дрентельну, 1885 г.). Только жители захолустной улицы Ямской над Лыбедью повели себя противоположно: они сами предложили устроить бордели у них, надеясь, что это будет способствовать их обогащению.
С тех пор «Ямки» приобрели столь печальную репутацию, что впоследствии (в декабре 1905 г.) домовладельцы с Ямской уже слезными прошениями добились от местных властей распоряжения «...о пере¬несений домов терпимости С Ямской улицы, присутствие которых в продолжение десятков лет осквернили ее, обесценив квартиры домовладельцев, стесняя порядочных домовладельцев снять квартиры». Они даже потребовали переименовать улицу в честь баснописца Ивана Крылова. Но городская Дума в 1907 году решила назвать бывшую Ямскую Батыевой улицей. Правда, в 1944-м она снова стала Ямской, но о прежних постыдных «Ямках» напоминает теперь только известный роман «Яма», написанный Александром Куприным по киевским впечатлениями.
Сегодняшняя Ямская улица не вызывает в памяти давнюю историю:
Даже немногочисленные старые дома не слишком напоминают о прошлом:
А церковь адвентистов седьмого дня вносит даже некоторый оттенок абсурда:
