![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Минские театральные нравы начала прошлого века
…Рассказывает петербургский корреспондент журнала «Театр и искусство» В. Л. Линский, который побывал в 1905 г. в губернском Минске.
«Вот и Минск. Полагал, что увижу здесь еще больше грязи, чем в прославленной Вильне. Но приятно разочароваться. Город Минск чистенький, просторный и даже благоустроенный. Улицы довольно широкие, застроенные такими зданиями, какие не всегда встретишь даже в больших городах центральной России. Главная улица–Захарьевская – почти сплошь состоит из больших магазинов на манер столичных.
Но жить в Минске тяжело. Здесь словно давит тебя, гнетет излишняя бдительность и чрезмерная заботливость.
В этом я убедился через полчаса по приезде, как только побывал среди местных представителей печати. Бог мой, как им трудно приходится! Каждую минуту дрожат яко премудрые пескари. С местным господином полицмейстером я имел удовольствие познакомиться в первый же день по приезде в Минск, и вот при каких обстоятельствах. Заехал я в управу, чтобы ознакомиться с инструкцией театральной комиссии. Пока ее отыскивали, я грелся в приемной, где помимо меня сидело еще человек двадцать «чающих движение воды». Через несколько минут вбегает полицейский пристав и грозно возглашает:
– Прошу встать!
Все поднялись со своих мест, поднялся, недоумевая, и я. Широко растворяются двери, и появляется величественная фигура минского полицмейстера. И пока совершалось торжественное шествие полицмейстера по приемной, все стояли навытяжку. И вот я фрунт сделал, а инструкции театральной комиссии мне так и не удалось посмотреть. Как потом мне объяснили, ее взял Иван Иванович, от которого она перешла Петру Петровичу Петр Петрович в свою очередь передал ее Никифору Никифоровичу, а где она теперь находится – неизвестно. Обещали отыскать «эдак дня через два-три». Впрочем, любезно советовали и завтра «заглянуть» в управу. Но я предпочел больше не заглядывать... Из управы отправился в театр. Мне хотелось осмотреть его днем, а. то во время спектакля не до этого будет.
Театр очень хорошенький. Даже не по Минску. Удобные места, много света, прекрасное фойе и уборная. Сцена просторная и глубокая. Немало и декораций. Вот это, указали мне на дверь в одном из коридоров, уборная и приемная м-ме (следовала фамилия).
– А кто такая эта м-ме?
– Супруга одного из членов театральной комиссии. Она у нас тут всем орудует. В некотором роде гроза не только для всех антрепренеров и актеров, но даже и для рецензентов. Чуть напишет рецензент дурную рецензию или отзыв, а особенно, если неодобрительно отзовется о действиях театральной комиссии, – ну, шабаш ему! Не только лишает бесплатного места, но и за деньги с трудом пустят в театр. Да и вообще м-ме против того, чтобы представители печати имели бесплатные места, что, однако, ей самой не мешает иметь отдельную уборную и приемную и два постоянных бесплатных места. О, м-ме строгая женщина!
– Но позвольте: причем тут м-ме, когда членом театральной комиссии состоит не она, а ее супруг?
– Уж этого я вам сказать не смею. Энергичная женщина, ну и забрала все в свои руки. Скажу вам еще, что вопрос о роли м-ме... в минских театральных делах уже затрагивалася в одном из сороковых номеров «Театр и искусство». После этой заметки на дверях приемной м-ме появилась вот эта надпись. Контора театральной дирекции». Но эта вывеска ничего не изменила. Всю «театральную дирекцию» по-прежнему составляет одна м-ме... «Контора» по-прежнему служит для приема ее добрых знакомых. Вообще, доложу вам, у нас незадача с театральной комиссией. Выбраны были в состав ее пять человек. Но сейчас в Минске проживает всего двое. Один из них лесопромышленник, другой – нотариус. Они никогда в театр не заглядывают и им до него нет никакого дела. Зато жена одного из них уж чересчур интересуется театром. Ну, вот и случился невероятный случай: дама стала командиром: результаты этого вот каковы. Театр сначала многие годы находился в руках г-на Строева, который сам не антрепренерствовал, а передавал его другим лицам, на чем зарабатывал 3–5 тысяч в год. Теперь фактически арендатором театра числится господин Суслов, но и он занимается тем же, чем занимался и г-н Строев: сам он платит дирекции со сбора 5%, а берет с антрепренеров, например, с г-на Чернова, 10%, т. е., ничуть не рискуя, зашибает хорошую деньгу. Гласный Хаванский неоднократно поднимал в думе вопрос об эксплуатации театра хозяйственным способом, но не встретил поддержки. Такая же участь постигла и вопрос о назначении от города на театр небольшой субсидии».
Но даже в таких условиях, несмотря на войну с Японией и связанный с ней экономический застой во всех делах, некоторые антрепренеры, отмечает г-н В. Л. Линский, делают хорошие сборы. Как им это удается?
За разъяснением этого вопроса корреспондент обратился к г-ну Чернову.
«– Публику каждого города надо раскусить, – сказал г-н Чернов. –Тогда с ней можно что угодно делать. Вот в Минске я обязан ставить четыре спектакля в неделю, по пятницам, субботам, воскресеньям и средам. Начнем с пятницы. Какая публика идет в театр в пятницу? Конечно, евреи. Ну и приноравливаешься. Евреям не так-то легко живется, они любят поплакать. Значит, надо ставить – по крайней мере для еврейской массы – мелодрамы и пьесы из еврейской жизни. Я и ставлю «Отверженного», «Грядущий рассвет» и проч. В результате полны сборы. По субботам театр посещается местной интеллигенцией, – значит, надо ставить серьезные пьесы, как Чехова, Найденова, Стринберга и др. По воскресеньям ходит в театр та публика, которая любит после трудов праведных посмеяться. Для этой публики я ставлю почти исключительно фарсы. Таким распределением репертуара я добился того, что посещают театр все, кого хоть сколько-нибудь интересует театральное искусство. Каждый – раз уж он собрался в театр – знает, что его там ожидает сегодня, и, значит, разочарования быть не может».
С этим согласился и петербургский корреспондент, добавив, что дело у г-на Чернова маленькое, труппа посредственная, но отношение к делу изумительное. Спектакли идут без суфлера, обставляются прилично, что называется – без сучка и задоринки. В результате труппа, в которой выделяются только г-жа Черновская и г-н Чернов, несомненно, даровитые люди, оставляет приятное впечатление. Большинство актеров у г. Чернова служат много лет подряд и хорошо знают, что от них требуется, как и г-н Чернов знает, что можно от них ожидать.
Источник: Лисневский И.Е. В театр иду, как в храм: страницы театральной Беларуси / И.Е.Лисневский. – Минск: Беларуская навука. 1997. – 168 с.: ил. С. 43–45.
«Вот и Минск. Полагал, что увижу здесь еще больше грязи, чем в прославленной Вильне. Но приятно разочароваться. Город Минск чистенький, просторный и даже благоустроенный. Улицы довольно широкие, застроенные такими зданиями, какие не всегда встретишь даже в больших городах центральной России. Главная улица–Захарьевская – почти сплошь состоит из больших магазинов на манер столичных.
Но жить в Минске тяжело. Здесь словно давит тебя, гнетет излишняя бдительность и чрезмерная заботливость.
В этом я убедился через полчаса по приезде, как только побывал среди местных представителей печати. Бог мой, как им трудно приходится! Каждую минуту дрожат яко премудрые пескари. С местным господином полицмейстером я имел удовольствие познакомиться в первый же день по приезде в Минск, и вот при каких обстоятельствах. Заехал я в управу, чтобы ознакомиться с инструкцией театральной комиссии. Пока ее отыскивали, я грелся в приемной, где помимо меня сидело еще человек двадцать «чающих движение воды». Через несколько минут вбегает полицейский пристав и грозно возглашает:
– Прошу встать!
Все поднялись со своих мест, поднялся, недоумевая, и я. Широко растворяются двери, и появляется величественная фигура минского полицмейстера. И пока совершалось торжественное шествие полицмейстера по приемной, все стояли навытяжку. И вот я фрунт сделал, а инструкции театральной комиссии мне так и не удалось посмотреть. Как потом мне объяснили, ее взял Иван Иванович, от которого она перешла Петру Петровичу Петр Петрович в свою очередь передал ее Никифору Никифоровичу, а где она теперь находится – неизвестно. Обещали отыскать «эдак дня через два-три». Впрочем, любезно советовали и завтра «заглянуть» в управу. Но я предпочел больше не заглядывать... Из управы отправился в театр. Мне хотелось осмотреть его днем, а. то во время спектакля не до этого будет.
Театр очень хорошенький. Даже не по Минску. Удобные места, много света, прекрасное фойе и уборная. Сцена просторная и глубокая. Немало и декораций. Вот это, указали мне на дверь в одном из коридоров, уборная и приемная м-ме (следовала фамилия).
– А кто такая эта м-ме?
– Супруга одного из членов театральной комиссии. Она у нас тут всем орудует. В некотором роде гроза не только для всех антрепренеров и актеров, но даже и для рецензентов. Чуть напишет рецензент дурную рецензию или отзыв, а особенно, если неодобрительно отзовется о действиях театральной комиссии, – ну, шабаш ему! Не только лишает бесплатного места, но и за деньги с трудом пустят в театр. Да и вообще м-ме против того, чтобы представители печати имели бесплатные места, что, однако, ей самой не мешает иметь отдельную уборную и приемную и два постоянных бесплатных места. О, м-ме строгая женщина!
– Но позвольте: причем тут м-ме, когда членом театральной комиссии состоит не она, а ее супруг?
– Уж этого я вам сказать не смею. Энергичная женщина, ну и забрала все в свои руки. Скажу вам еще, что вопрос о роли м-ме... в минских театральных делах уже затрагивалася в одном из сороковых номеров «Театр и искусство». После этой заметки на дверях приемной м-ме появилась вот эта надпись. Контора театральной дирекции». Но эта вывеска ничего не изменила. Всю «театральную дирекцию» по-прежнему составляет одна м-ме... «Контора» по-прежнему служит для приема ее добрых знакомых. Вообще, доложу вам, у нас незадача с театральной комиссией. Выбраны были в состав ее пять человек. Но сейчас в Минске проживает всего двое. Один из них лесопромышленник, другой – нотариус. Они никогда в театр не заглядывают и им до него нет никакого дела. Зато жена одного из них уж чересчур интересуется театром. Ну, вот и случился невероятный случай: дама стала командиром: результаты этого вот каковы. Театр сначала многие годы находился в руках г-на Строева, который сам не антрепренерствовал, а передавал его другим лицам, на чем зарабатывал 3–5 тысяч в год. Теперь фактически арендатором театра числится господин Суслов, но и он занимается тем же, чем занимался и г-н Строев: сам он платит дирекции со сбора 5%, а берет с антрепренеров, например, с г-на Чернова, 10%, т. е., ничуть не рискуя, зашибает хорошую деньгу. Гласный Хаванский неоднократно поднимал в думе вопрос об эксплуатации театра хозяйственным способом, но не встретил поддержки. Такая же участь постигла и вопрос о назначении от города на театр небольшой субсидии».
Но даже в таких условиях, несмотря на войну с Японией и связанный с ней экономический застой во всех делах, некоторые антрепренеры, отмечает г-н В. Л. Линский, делают хорошие сборы. Как им это удается?
За разъяснением этого вопроса корреспондент обратился к г-ну Чернову.
«– Публику каждого города надо раскусить, – сказал г-н Чернов. –Тогда с ней можно что угодно делать. Вот в Минске я обязан ставить четыре спектакля в неделю, по пятницам, субботам, воскресеньям и средам. Начнем с пятницы. Какая публика идет в театр в пятницу? Конечно, евреи. Ну и приноравливаешься. Евреям не так-то легко живется, они любят поплакать. Значит, надо ставить – по крайней мере для еврейской массы – мелодрамы и пьесы из еврейской жизни. Я и ставлю «Отверженного», «Грядущий рассвет» и проч. В результате полны сборы. По субботам театр посещается местной интеллигенцией, – значит, надо ставить серьезные пьесы, как Чехова, Найденова, Стринберга и др. По воскресеньям ходит в театр та публика, которая любит после трудов праведных посмеяться. Для этой публики я ставлю почти исключительно фарсы. Таким распределением репертуара я добился того, что посещают театр все, кого хоть сколько-нибудь интересует театральное искусство. Каждый – раз уж он собрался в театр – знает, что его там ожидает сегодня, и, значит, разочарования быть не может».
С этим согласился и петербургский корреспондент, добавив, что дело у г-на Чернова маленькое, труппа посредственная, но отношение к делу изумительное. Спектакли идут без суфлера, обставляются прилично, что называется – без сучка и задоринки. В результате труппа, в которой выделяются только г-жа Черновская и г-н Чернов, несомненно, даровитые люди, оставляет приятное впечатление. Большинство актеров у г. Чернова служат много лет подряд и хорошо знают, что от них требуется, как и г-н Чернов знает, что можно от них ожидать.
Источник: Лисневский И.Е. В театр иду, как в храм: страницы театральной Беларуси / И.Е.Лисневский. – Минск: Беларуская навука. 1997. – 168 с.: ил. С. 43–45.
no subject
no subject
Попробую найти в старой прессе объявление на этот счет.
no subject
no subject
no subject
no subject
Вот и у нас появились (да и раньше были в каких-то количествах) свои М-МЕ. Уже и в качестве м-ме(ми)нистров...
А уж эффективный менеджер Чернов!..
no subject
Ну а репертуар - это уж как публика велит.
no subject
no subject
прелестно