.........................................................Ври, Мюнхгаузен! .........................................................Выдумывай, барон! .........................................................Выдавай за чистую монету! .........................................................Не стесняйся, старый пустозвон,- .........................................................Все равно на свете правды нету!
............................................................................Скептическая песня
- Итак, я летел с двадцать третьего этажа...
Мюнхгаузен посмотрел на своих слушателей. Они сидели, ухмылялись и не верили ни одному его слову.
И тогда ему захотелось рассказать о том, что у него на душе, о том, что его давно печалило и волновало.
- Я летел и думал,- заговорил он так правдиво и искренне, как не говорил никогда.- Земля, думал я, в сущности, неплохая планета, хотя не всегда с ней приятно сталкиваться. Вот и сейчас она тянет меня к себе, даже не подозревая о возможных последствиях. А потом, когда я больше не смогу ей противиться, она спрячет меня, как прячет собака кость. Прячет, а после сама не может найти. Земля тоже не сможет меня найти - если станет искать когда-нибудь...
Мюнхгаузен опять посмотрел на слушателей. Они по-прежнему ухмылялись и не верили ни одному его слову.
И ему стало грустно - так грустно, что он величественно поднял голову и небрежно окончил рассказ:
- Я задумался и пролетел свою конечную остановку. Только это меня и спасло.
no subject
.........................................................Выдумывай, барон!
.........................................................Выдавай за чистую монету!
.........................................................Не стесняйся, старый пустозвон,-
.........................................................Все равно на свете правды нету!
............................................................................Скептическая песня
- Итак, я летел с двадцать третьего этажа...
Мюнхгаузен посмотрел на своих слушателей. Они сидели, ухмылялись и не верили ни одному его слову.
И тогда ему захотелось рассказать о том, что у него на душе, о том, что его давно печалило и волновало.
- Я летел и думал,- заговорил он так правдиво и искренне, как не говорил никогда.- Земля, думал я, в сущности, неплохая планета, хотя не всегда с ней приятно сталкиваться. Вот и сейчас она тянет меня к себе, даже не подозревая о возможных последствиях. А потом, когда я больше не смогу ей противиться, она спрячет меня, как прячет собака кость. Прячет, а после сама не может найти. Земля тоже не сможет меня найти - если станет искать когда-нибудь...
Мюнхгаузен опять посмотрел на слушателей. Они по-прежнему ухмылялись и не верили ни одному его слову.
И ему стало грустно - так грустно, что он величественно поднял голову и небрежно окончил рассказ:
- Я задумался и пролетел свою конечную остановку. Только это меня и спасло.